Должникам нравится инфляция, поскольку они могут выплачивать свои долги подешевевшей валютой. Кредиторам по той же причине она не нравится. После Гражданской войны в США, процветающие Северо-Восток и Верхний Средний Запад хотели вернуться к золотому стандарту, который предполагал покупку или продажу правительством неограниченного количества золота по фиксированной цене, предупреждая тем самым инфляцию. Однако обнищавший Юг и развивающийся Запад хотели свободно чеканить серебряные деньги, что увеличило бы денежную массу и приводило бы к инфляции. Конгресс попытался пойти на встречу обеим сторонам, что сыграло с ним злую шутку.
Страна вернулась к золотому стандарту 1 января 1879 года. Конгресс потребовал, чтобы Казначейство держало в своих хранилищах золото на сумму 100 млн долларов для погашения бумажных долларов. В то же время был принят закон Бланда-Эллисона, согласно которому Казначейство ежемесячно обязывалось покупать серебро на открытом рынке на сумму 2-4 млн долларов и чеканить монеты в соотношении 16 к 1. Другими словами, Конгресс установил курс серебра в соотношении 16/1 к золоту.
Такова была рыночная цена серебра во время принятия закона. Однако чем больше добывали серебра на Западе, например, в месторождении Комсток Лоуд, тем курс серебра уменьшался.
В период процветания, наблюдавшийся в 1880-е гг., у правительства накопился большой профицит, который скрывал двойственную валютную политику. В 1890 году Конгресс усугубил положение, приняв закон Шермана о покупке серебра, согласно которому правительство должно было покупать 4,5 млн унций серебра в месяц, чеканя из него монеты в соотношении 16/1, хотя курс серебра в это время составлял 20 к 1. Закон Грешема сразу же дал о себе знать и люди стали продавать серебро и копить золото, которое продавало Казначейство.
После экономического краха 1893 года, это привело к серьезным последствиям, хотя Конгресс отменил Закон Шермана о покупке серебра. Президент Гровер Кливленд выступал за золотой стандарт, а его сторонники-демократы в Конгрессе защищали серебряный стандарт. Когда казначейские запасы золота упали ниже 100 млн долларов, Конгресс разрешил выпуск облигаций для их пополнения. Но когда запасы еще раз упали ниже дозволенного, снова выпускать облигации было запрещено. Складывалось впечатление, что США будут вынуждены свернуть золотой стандарт в любой момент.
Джон Пирпонт Морган, ведущий банкир страны, поспешил в Вашингтон, чтобы спасти золотой стандарт. Сначала президент Кливленд отказывался принимать его, боясь, что это создаст впечатление будто он идет на поводу у дельцов с Уолл-стрит. Однако на следующее утро в Казначействе не осталось ни грамма золота, и у президента не было выбора. «У Вас есть какие-то предложения?», – задал президент вопрос банкиру. Морган сказал, что выпуск новых облигаций делу не поможет, поскольку золото снова будет израсходовано.
Его советники знали о законе времен Гражданской войны, разрешавшем выпуск облигаций, не обязывающим Конгресс покупать монеты. Морган сказал, что совместно с Августом Бельмонтом-младшим, главой американского дома Ротшильдов, эти облигации будут использованы для покупки золота в Европе. Что еще более важно, они дадут гарантию, что (благодаря махинациям с валютными курсами) золото останется в Казначействе. Морган сдержал свое слово. В течение нескольких месяцев у Казначейства было в наличии 107,5 млн долларов в золоте. Экономика к тому времени начала восстанавливаться, а золотой стандарт был в безопасности.
В следующем году Уильям Дженнингс Брайан стал главным кандидатом от демократов на пост президента, выступая против золотого стандарта. Однако он с треском проиграл Уильяму Мак-Кинли, и золотой стандарт оставался в силе вплоть до Великой депрессии, потрясшей Америку спустя четыре десятилетия.
