Эллисон Трюитт опубликовала недавно статью в журнале «Экономическая антропология» (Economic Anthropology, 2018 г.) под названием «Национализируя золото: вьетнамский золотой слиток Сайганской ювелирной компании и Индийская золотая монета», фрагменты которой переведены ниже.
В 2012 году Вьетнамский государственный банк уполномочил Сайгонскую ювелирную компанию (СЮК) в качестве единственного полноправного производителя национального брендированного золотого слитка. Речь идет о небольших слитках размером с домино, вес которой равен одному ляну (37,5 г), их обычно называют «четырьмя 9-ми», поскольку их проба составляет 0,9999. Вьетнамцы используют их для покупки дорогостоящих товаров и даже указывают продажную цену на недвижимость в слитках СЮК. К 1990-м гг. слиток СЮК пользовался самой большой популярностью в ряду других видов инвестиций в золото. Тем не менее, решение о поднятии статуса одного бренда над статусом других форм инвестиций в золото вызвало опасения у народа, который считает, что государство тем самым хочет контролировать рынок золота страны. Это решение было частью гораздо более широкого пакета реформ, направленных на демонетизацию золота путем его извлечения из розничной банковской системы страны и четкой регламентации того, где слитки можно покупать и продавать. Банкам было запрещено предлагать процентные ставки по депозитам в золоте, магазинам, торгующим золотом, запрещалось покупать и продавать слитки СЮК, а резиденты должны были обменивать любые слитки, которые не были изготовлены СЮК, на надлежащим образом маркированные слитки СЮК. Ходили слухи, что власти будут проводить обыски у тех людей, которые накопили много золота, как это было в 1970-х гг., когда проводились новые социалистические реформы.
Всего три года спустя, в 2015 году, индийское правительство стало продавать Индийскую золотую монету. Появление этой монеты произошло в контексте амбициозных реформ, и в данном случае, целью их была монетизация золота. Индийцев призывали приносить свои золотые украшения в местные отделения Бюро индийских стандартов, где оно далее переплавлялось для создания государственных монет или же обменивались на бумажные сертификаты, которые затем депонировались в банки. В отличие от украшений, монеты, как было указано в рекламных проспектах, соответствовали строгим международным стандартам благодаря пробированию, процессу, призванному гарантировать их вес и пробу. Несмотря на это обстоятельство, а также легкость в использовании, многие люди не захотели отдавать свое золото ради получения монет. Дело в том, что Индийская золотая монета была лишена символической нагрузки украшений и приношений в форме золота, благословляемых богами, но и само предложение властей подрывало основную причину, по которой многие индийцы хранили золото: чтобы избежать капризов денежно-кредитной и бюджетной политики государства.
Какое значение имеют эти две кампании, если обе продвигают санкционированный государством золотой предмет, но при этом вроде бы как для разных целей? <...>
<...>
Золото в условиях либерализации экономики
Индия и Вьетнам являются одними из крупнейших стран-потребителей золота в мире. Огромные объемы золота, которые хранятся в домах простых жителей и в храмах, являются, как часто думают, результатом культурных ценностей, но это объяснение скрывает роль государства в управлении рынками и торговыми каналами. Культурные ценности, как давно еще заявили антропологи, такие как Эрик Вольф, не существуют в изоляции, но всегда оказываются связанными с другими местами через отношения с носителями внешней власти, такими как колониальные государства. Следовательно, историю золота в Азии нельзя объяснить посредством англо-американской истории капитализма, но и оторвать ее от западных валютных экспериментов также невозможно.
Моменты валютной нестабильности в Великобритании и США, безусловно, повлияли на валютные режимы, как в Индии, так и во Вьетнаме. В 1931 году британское правительство учредило «управляемый» плавающий стерлинг, фактически завершив, тем самым, золотой стандарт. В рамках этой политики, было приостановлена свободная конвертируемость рупия, что привело к увеличению роста курса золота. Индийские ростовщики потребовали выплату по выданным кредитам, заставив должников сдавать свои золотые украшения, которые, в конечном итоге, скапливались в Британском индийском валютном отделении, где их продавали и «вся искусная работа была уничтожена в плавильном котле». Это золото помогло стабилизировать стоимость стерлинга. В это же время президент США Рузвельт издал серию исполнительных распоряжений, чтобы предотвратить столпотворение людей в банках, запретив гражданам владеть на территории континентальных Соединенных Штатов золотыми монетами, слитками, и даже сертификатами,. Эти распоряжения не были отменены вплоть до 1997 года, когда гражданам США снова разрешили приобретать золотые монеты для своих индивидуальных пенсионных счетов.
Несмотря на усилия, направленные на предотвращение накопления золота в собственности граждан, память о том, что золото – это защитный актив, - не исчезло даже в период валютной системы после Второй мировой войны. Бреттон-Вудская конференция учредила конвертируемый доллар, но система была нестабильной. В то время как она обеспечила порядок у валют других стран, у США такого порядка не существовало, что привело к росту беспокойства со стороны ведущих центральных банков, которые накапливали у себя крупные долларовые резервы, учитывая увеличение расходов на ведение войны США во Вьетнаме. Центральные банки конвертировали свои долларовые резервы в золото, а затем президент Никсон внезапно объявил в августе 1971 года о том, что Министерство финансов США больше не будет продавать золото за доллары США. В условиях политической нестабильности, вызванной нефтяным кризисом, советским вторжением в Афганистан и иранской революцией, цены на золото поднялись, пока не достигли максимума в январе 1980 года – 850 долларов за унцию. Затем, после своего почти десятилетнего роста, цены постепенно пошли на спад в течение следующих двадцати пяти лет, достигнув 250 долларов за унцию в 1999 году, чему помогли МВФ и центральные банки, которые распродавали свои золотые резервы. Однако теперь золото свободно циркулировало.
Индия, один из первых членов МВФ, сначала адаптировала у себя политику, направленную на сокращение внутреннего спроса, регулируя поставки золота, и ограничивая контрабанду. В 1956 году правительство национализировало золотые месторождения страны, чтобы обеспечить контроль над добычей желтого металла. Десять лет спустя, правительство приняло закон о контроле над золотом (1968 г.) с целью ограничения, как экспорта, так и импорта золота, но попытки правительства собрать сбережения простых граждан посредством программы золотых облигаций в обмен на украшения, не увенчались большим успехом. Из-за этих ограничений ювелиры лишились средств к существованию, поэтому возник «черный» рынок золота. В 1970-х гг. многие индийцы покупали золото в качестве актива, скрывающего их богатство, поскольку предельные налоговые ставки достигли 95%, а рупия была обесценена. Трансграничная контрабанда и неофициальная торговля привели к тому, что золото стало использоваться для отмывания денег, что простым языком называлось «черными деньгами».
Республика (Южный) Вьетнам присоединилась к МВФ в 1956 году, но правительство не контролировало рынок золота до конца 1960-х гг., когда возникла необходимость отреагировать на валютные спекуляции. Хотя страна обладала официальными резервами, стоимость южно-вьетнамской валюты поддерживалась посредством сложных финансовых и торговых схем, которые, в конечном итоге, обеспечивали валюту режима долларом США. После развала режима в 1975 году, многие люди, бежавшие из страны, при себе имели небольшое количество золота. Другие использовали золотые кольца, золотую фольгу, и подобные предметы в качестве платы за проезд, тем самым обеспечив торговлю золотом в стране валютной – и космополитической – характеристикой, поскольку золото определяло цену побега людей из страны. В 1980-х гг., правительство запретило накопление разных драгоценных металлов, особенно золота; впоследствии даже государственные предприятия и частные люди обратились к золоту, чтобы справиться с повышающимися ценами. В 1988 году муниципальные власти в Хошимине уполномочили СЮК чеканить золотые слитки, весом в лян (37,5 г). Другие производители ювелирных изделий вскоре выпустили свои собственные брендированные золотые слитки, но продукт СЮК пользовался наибольшей популярностью. К концу 1990-х гг. было выпущено более чем 20 млн. слитков СЮК.
В 1990-х гг. обе страны ослабили запреты, касающиеся золота. Во Вьетнаме Государственный банк разрешил розничным банкам предлагать процентные депозитные счета в иностранной валюте, а также золотые слитки, для увеличения отечественных сбережений. Цены на недвижимость были выражены в слитках СЮК, а розничные банки выдавали займы в золоте. К концу ХХ-го века, крупнейший объем золотых резервов хранился не у Государственного банка Вьетнама, а в коммерческих банках, что отражает их успех в деле увеличения сбережений вьетнамцев в золоте. Индия также позволила золоту существовать в качестве финансового актива. Закон о контроле над золотом был отменен, а индийцам-нерезидентам было разрешено импортировать до пяти килограммов золота. Коммерческим банкам разрешалось выдавать кредиты ювелирам и экспортерам в золоте. Эти реформы снизили разницу между мировой и отечественной ценами на золото с 50% в 1980-х гг. до 2% к концу 1990-х гг., хотя попытки увеличить сбережения в золоте посредством выпуска облигаций, обеспеченных золотом, не увенчались успехом. Во Вьетнаме, золото благодаря деятельности СЮК потеряло свой «контрабандный статус», став квази-официальной валютой, ликвидность которой была гарантирована широкой сетью магазинов, торгующих золотом, в то время как в Индии были созданы новые классы активов, такие как облигации, обеспеченные золотом, и процентные счета; золото, однако, сохранило негативную репутацию в качестве «черных денег».
Во Вьетнаме и Индии большая часть золота принадлежит частным лицам, а не финансовым учреждениям, таким как центральный банк. В 2015 году Государственный банк Вьетнама объявил о том, что в его хранилищах находится 10 тонн золота и 36 млрд. долларов в иностранной валюте, в то время как объем частных золотых резервов, как сообщается, составляет от 300 до 400 тонн. В 2016 году объем официальных золотых резервов Индии составил 558 тонн по сравнению с 22 тыс. тонн, принадлежащих, по приблизительным подсчетам, обычным гражданам и индуистским храмам. Тем не менее, золото циркулирует в разных формах в стране. Самый высокий спрос на золото в Индии приходится на ювелирные изделия; в стране, по оценкам, работают 400 тыс. ювелиров, многие из которых являются собственниками малых, независимых предприятий. На долю приобретений золотых украшений для свадеб приходится примерно 50% годового спроса на золото. Во Вьетнаме спрос на золото в основном определяется инвестиционными целями из-за широкого распространения слитков. <…> Члены семьи во Вьетнаме могут подарить новобрачным золотые слитки, и опрос, проведенный Всемирным золотым советом, показал, что 1/3 респондентов в возрасте 18-33 лет в Индии будут покупать золотые ювелирные изделия, если им дать 50 тыс. рупий, поскольку ювелирные изделия считаются одной из немногих форм «безопасных» сбережений. Тем не менее, является ли золото инвестицией, как в случае со слитком СЮК, или предметом потребления в качестве свадебных украшений, риск владения золотом увеличивается, когда курс золота на мировых рынках растет. Режимы существования золота во Вьетнаме и Индии зависят от асимметрии международной валютной системы.
Несмотря на различия в том, как классифицируется потребление золота и в каких формах оно циркулирует, спрос на импорт золота приводит к валютной нестабильности в обеих странах. Если финансиализация золота означала переход от относительно закрытой к либерализованной экономике, то это также сделало обе национальные экономики более уязвимыми, как только курс золота на мировых рынках начинал расти. Создание государственной Индийской золотой монеты и назначение слитка СЮК в качестве национальной формы инвестиций в золото, может показаться возвратом к эпохе товарных денег, однако на самом деле это все следует понимать в качестве попыток управления, использования и распространения ликвидных форм стоимости в обращении в условиях финансовой неопределенности.
Брендинг золота
11 сентября 2001 года, 20-летний период спада цен на золото резко завершился. Тренд роста ускорился после финансового кризиса 2008 года, поскольку институциональные инвесторы, включая центральные банки, начали покупать золото в качестве резервного актива. Парадоксально, но возобновление интереса к золоту со стороны инвесторов сделало рискованной обычную практику накопления золота в качестве инструмента хеджирования от экономической нестабильности. Во Вьетнаме, растущая цена на золото угрожала стабильности розничного банковского сектора и привела к инфляции, а в Индии, импорт золотых слитков ухудшил ситуацию с торговым балансом и стабильность обменных курсов. Оба государства стремились укротить эти внешние силы, создав национальные брендв золота посредством Вьетнамского слитка СЮК и Индийской золотой монеты. Впрочем, кампании относительно этих брендов были сформулированы неоднозначно, поскольку в обоих говорилось, что золото нельзя понимать только сугубо с культурной точки зрения или в качестве финансового актива. Поскольку золото циркулирует в нескольких режимах полезности, колебания цен на него, изменения в его регулировании, и даже разность его форм становятся более значимыми в тех странах, где оно ассоциируется с экономическим и социальным благополучием.
Во Вьетнаме банковская реформа в конечном итоге превратила золото в спекулятивный актив. Проблема, связанная с перемещением золота в сектор розничных банковских услуг, встала в полный рост после финансового кризиса в 2008 году. Центральный банк начал накапливать золото в рамках своей стратегии относительно увеличения резервов, что привело к росту цен на золото, а это, в свою очередь, стимулировало спекулятивный интерес относительно рынка недвижимости и недавно созданной биржи ценных бумаг во Вьетнаме. Коммерческие банки, которые по сообщениям владели около 30 тоннами золота, также оказались в уязвимой ситуации, поскольку заемщики не могли погасить свои кредиты в золоте, а вкладчики потребовали получения назад своих сбережений. В 2012 году вьетнамское правительство приняло закон о демонетизации золота, запретив банкам накапливать золото, а маленьким магазинам, торгующим золотом, – продавать золотые слитки; но при этом власти указали, что у граждан остается право владеть иностранной валютой и золотом. Золото теперь понималось либо как инвестиционный актив, либо как сырье, используемое для украшений или промышленных целей. Золото теперь не могло приносить проценты, кредиты выражались в лянах, а слитки следовало продавать магазинам, торгующим золотом.
В Индии, напротив, правительство стремилось сделать золото ликвидным посредством его монетизации. В 2016 году премьер-министр объявил о трех программах, каждая из которых была призвана расширить циркуляцию золота в качестве денег. Первая и наиболее заметная кампания касалась введения Индийской золотой монеты в весе 5 и 10 грамм, что намного меньше веса слитка СЮК (37,5 грамм). Вторая программа заключалась в том, чтобы мотивировать частных лиц и представителей храмов приносить золотые ювелирные изделия и украшения в сертифицированный пробирочный центр Бюро индийских стандартов, где эти предметы были бы депонированы на сберегательный счет в золоте или переплавлены и отчеканены в государственные монеты в обмен на сертификат. Согласно третьей программе создавались государственные золотые облигации, которые бы приносили процент. Монетизация золота в Индии произошла перед проведением более экстремального валютного эксперимента – демонетизации рупий с большим номиналом – с целью создания экономики, в которой использовалось бы «меньше наличных денег».
В то время как золото можно переплавлять и делать из него все, что угодно, уже готовые предметы, Индийская золотая монета и слиток СЮК указывают на космологические ценности благодаря своему дизайну. На одной стороне слитка СЮК находится изображение дракона, мифического существа, символа власти, что ассоциируется с государственной бумажной валютой, на которой изображен портрет Хо Ши Мина, президента Демократической (Северной) Республики Вьетнам. Аналогичным образом, дизайн Индийской золотой монеты создан на основании эстетики национальной мифологии, поэтому на аверсе изображена Ашока Чакра, а на реверсе – портрет Махатмы Ганди. <…>
<Национальные ценности, воплощенные в этих формах брендинга золота>, однако, сокрыли то, как вьетнамские и индийские власти стремились выразить космополитическую ценность золота, создавая стандартизированную форму золота, чтобы подчинить себе импорт и инвестиционные активы, такие как государственные облигации. Разумеется, слиток СЮК и Индийская золотая монета исполняют различные политические функции по отношению к деньгам и финансам. В Индии государство стремилось собрать золото, хранящееся в домохозяйствах и индуистских храмах, превратив это богатство в финансовые инструменты, такие как монеты и облигации. Во Вьетнаме, Государственный банк хотел восстановить свой контроль над импортом золота и ограничить производство золотых слитков, чтобы сдержать спекулятивную активность. Несмотря на эти отличия монетизации и демонетизации золота, эти государства стремились извлечь золото из религиозных и семейных институций и переместить его в свои собственные руки, где оно превратилось бы в санкционированный, брендированный объект, который власти могли спокойно накапливать.
Хотя эти кампании были вызваны дисбалансами в торговле и плохим состоянием отечественных валют, слиток СЮК и Индийская золотая монета рекламировались еще и с точки зрения защиты потребителей. Представители золотодобывающей отрасли, такие как Всемирный золотой совет, связывали растущий спрос на золото в Азии с ростом доходов и диверсификацией инвестиционных активов. Как в Индии, так и во Вьетнаме, либерализация экономики сопровождалась возникновением культуры потребления среднего класса, что также создало новые требования к очищению городских пространств от следов, указывающих на жизнь бедных, а также рабочих классов. Введение слитка СЮК и Индийской золотой монеты обосновывалось существованием обеспокоенности среднего класса относительно качества товаров, поскольку большая их часть фальсифицируется, является результатом контрабанды и т.д. Индийская золотая монета, например, согласно рекламным проспектам, сопровождалась маркировкой серийного номера и другими мерами, чтобы гарантировать покупателям, что монеты не были с меньшей пробой, поскольку проблема с фальсификацией пробы ставила под угрозу экспортный рынок золота Индии, и ограничивала использование золота в качестве залога. Введение слитка СЮК в 1989 году было определено необходимостью помещения на рынок ценного, надежного валютного объекта для трансакций. Однако в последнее время продвижение СЮК, как национального бренда, заключалось в стремлении убедить волнующихся потребителей в своей репутации.
Акцентируя внимание на защиту потребителей, власти обеих стран скрыли то, что на самом деле было поставлено на карту – государство хотело изменить понимание ценности золота в обществе. Ценность золота объясняется космологическими и космополитическими порядками. В этих странах золото закрепляет отношения родства и служит формой обращения к сверхъестественным божествам, защищая простых граждан от капризов государственной денежно-кредитной и фискальной политики. Золото в антропологическом смысле обладает ценностью в том, что оно стабилизирует сообщество, несмотря на все усилия государства по регулированию каналов его торговли. Государства угрожают этим сообществам, поэтому эти кампании встретили негативную реакцию со стороны населения.
Во Вьетнаме и Индии люди критиковали то, что эти государственные золотые предметы продавались с большой наценкой по отношению к цене на золото на спотовых рынках. Были распространены слухи, что монеты и слитки не были должным образом защищены. Во Вьетнаме люди не хотели обменивать золотые слитки, произведенные другими производителями, на золотые слитки СЮК из-за наценки на последние. В газетах сообщалось о случаях «поддельных» золотых слитков СЮК. В Индии ювелиры утверждали, что на некоторых Индийских золотых монетах не было маркировки Бюро индийских стандартов, выступавшей гарантом пробу или чистоту золота. К концу 2016 года, программа монетизации золота собрала только 3,1 тонны по сравнению с приблизительно 22 тыс. тонн золота, принадлежащих домашним хозяйствам и храмовым фондам. Представитель индийских храмов выразил свое негативное отношение к продаже золотых украшений правительству: «На протяжении тысячелетий индуистское сообщество жертвовало свое золото храмам, защищавших их. Мы не отдадим наше золото. Пусть представители банка приходят, пусть приходят все, кто угодно, но мы не изменим нашу позицию». Вьетнамские потребители также стремились избежать ограничений на золото, вместо этого покупая простые золотые кольца весом в chi (3,7 граммов) с ценой, соответствующей спотовым рынкам в Гонконге, Лондоне и Нью-Йорке. Народный протест в связи с наложенными ограничениями на то, где потребители могли покупать и продавать слитки СЮК, подпитывался несколькими прогремевшими в новостях рейдами на небольшие магазины, торгующими золотом, в Хошимине.
