Каждый раз, когда случаются масштабные теракты, будь то в Брюсселе, Париже или вот теперь в Ницце, где по предварительным данным от рук очередного фанатика погибло больше 80 человек, шокированное общество бросается искать ответы на одни и те же вопросы. Почему некоторые представители радикального ислама готовы жертвовать собственной жизнью, чтобы убить десятки и сотни ни в чем неповинных людей? Что происходит в их головах, когда они садятся за руль грузовиков и таранят без разбору, гуляющих по набережной женщин, детей и стариков? Как действовать спецслужбам, которые физически не могут внедриться в преступную организацию, которой может и не существовать и как отслеживать звонки, контакты, денежные переводы, которых может и не быть? Держать под наблюдением закупки оружия и взрывчатки? А если это обычные столовые ножи (см. последний всплеск «ножевой интифады» в Израиле) или автомобили, которых выпущено больше миллиарда штук?
Мотивация террористов-самоубийц активно исследуется учеными еще со времен трагедии 11-го сентября. Специалисты уже много лет пытаются составить усредненный портрет преступников и каждый раз терпят фиаско. Это могут быть люди с высшим образованием, мигранты во втором и третьих поколениях, полностью интегрированные в западное общество. А могут быть и приезжими, беженцами, которых воротит от существующих на западе порядков и обычаев. Совершенно очевидно, что есть какая-то связь с наиболее экстремистскими течениями ислама, но пример Андерса Брейвика, протестантского фундаменталиста, который убил 77 и ранил 151 человек в ходе терактов 2011-го года в Норвегии, показывает, что масштабные атаки на мирных людей – это не только прерогатива исламских радикалов.
Может быть теракты совершают чаще безработные? Или психически больные? Родственники погибших в ходе спецопераций людей? Или нет, это должны быть обязательно члены террористических организаций, которые вербуют, учат, снабжают оружием, деньгами своих адептов. Но каждый раз, когда ученые пытаются разобраться в вопросе, общая картина раскалывается на много мелких кусочков. Социологи, политологи, криминалисты – у каждого есть свое объяснение, которое, впрочем, не дает ответа на один единственный вопрос. Как вычислить потенциального массового убийцу? Проверяемый, повторяемый результат – вот, что нужно богатым развитым странам, которые столкнулись с ужасами террора.
К делу прогнозирования терактов привлекают и экономистов. Так американские эксперты, следуя теории финансовой рациональности, предложили запустить в США «биржу терактов», дескать, потенциальные преступники будут пытаться заработать на будущем злодеянии и спецслужбы таким образом смогут их вычислить. Проект был жестко раскритикован в американском Сенате и закрылся, так и не начавшись.
Тем не менее, финансовые рынки вполне себе «отыгрывают» теракты. Возможно, это будет и не мгновенная реакция (монетарные власти обычно быстро купируют панику), но в долгосрочной перспективе депрессивное влияние ощущает на себе и фондовый рынок (сразу после терактов в Ницце французский индекс CAC40 терял порядка 1%), конкретные отрасли. Обычно под ударом находятся акции туристических, авиакомпаний. Так буквально за несколько дней до самолетной атаки на небоскребы 11 сентября 2001 года акции KLM Royal Dutch Airlines буквально обрушились на 12% без всякой видимой причины. Примерно в то же время некоторые трейдеры, владевшие видимо инсайдерской информацией, стали сбрасывать огромные пакеты бумаг United Airlines и American Airlines, самолеты которых и протаранили башни Всемирного торгового центра.
И конечно, золото. Желтый металл – главный бенефициар любых потрясений, будь то теракты или стихийные бедствия. Чем напряженнее складывается геополитическая ситуация в мире, тем большим спросом пользуется золото, которые кстати, и так торгуется возле годовых максимумов. Будь то Brexit, или теракты в Ницце, рецепт один - наращивать на каждой коррекции длинную позицию в золоте. Те, кто начал это делать еще в начале года, уже заработал 25% годовых в долларах.
