Материал Яна Ньювенхюйса.
В своем недавнем интервью официальный представитель Центрального банка Нидерландов рассказал, что ЦБ выровнял объем своих золотых резервов по отношению к объему ВВП по примеру и до уровня других стран еврозоны, а также стран за ее пределами. Причем, это было политическое решение. По мнению представителя банка, курс золота резко возрастет в случае финансового кризиса, поэтому официальные золотые резервы могут быть использованы для обеспечения нового золотого стандарта. Эти заявления подтверждают то, что я писал в течение последних лет: центральные банки готовятся к созданию нового международного золотого стандарта.
Разве центральный банк, у которого главная цель, - поддержание стабильности цен, - не будет лучше выполнять свои обязанности, заявляя, что на валюту, которую он выпускает, можно положиться при любых обстоятельствах? Указывая на то, что во время финансового краха золото является чуть ли не единственным надежным активом, ЦБ страны признает, что его собственная валюта (евро) не выдержит всех возможных испытаний. Косвенно ЦБ призывает людей приобретать золото, чтобы защититься от финансовых катаклизмов, что делает переход к денежной системе, основанной на золоте, более вероятным.
Как подготовиться к переходу на золотой стандарт?
В своей последней статье на эту тему я показал, что центральные банки средних и крупных стран еврозоны сбалансировали свои официальные золотые резервы пропорционально ВВП, чтобы подготовиться к золотому стандарту (или системе таргетирования курса золота). Мое исследование было проведено на основе скудных цитат от представителей центральных банков и данных о европейских золотовалютных резервах. Я пришел к выводу, что несколько средних по размеру стран Европы (Нидерланды, Бельгия, Австрия и Португалия) с начала 1990-х по 2008 гг. продали большое количество золота, чтобы сравняться с Францией, Германией и Италией. Я писал следующее: «По всей видимости, в еврозоне существуют рекомендации для национальных центральных банков по хранению соответствующего количества золота по отношению к ВВП».
В другой статье я показал, что в начале 1990-х годов Народный банк Китая покупал золото, которое продавал ЦБ Нидерландов. Таким образом, Европа, продавая желтый металл, позволяла развивающимся странам покупать его, становясь на один уровень с Западом. Китай тоже выразил желание привести свои золотые резервы в соответствие с размерами своей экономики, как и европейцы, а значит, и со средними международными показателями. Из голландской газеты «NRC Handelsblad» за 1993 год мы узнаем следующее: «Китай объявил, что он прилагает усилия для наращивания своих [золотых] резервов, чтобы привести их в большее соответствие с размером китайского ВВП».
Все вышеизложенное, а также недавнее подтверждение от ЦБ Нидерландов о выравнивании объема резервов, предполагает существование международных соглашений о размерах золотого резерва.
Равномерное распределение золотых резервов по миру является необходимым условием для плавного перехода к золотому стандарту. Если в одних странах будет слишком много золота, а в других - слишком мало, как это было в 1970-х годах, то новый золотой стандарт окажется дефляционным, поскольку те страны, в которых золота слишком мало, будут вынуждены покупать его, что приведет к росту реального курса золота. Пока объем официальных золотых резервов распределен равномерно, номинальная цена золота может быть повышена до уровня, устраивающего все страны еще до введения новой системы.
Еще одним признаком того, что Европа подготовилась к новому золотому стандарту, является репатриация золота со стороны ряда стран. В еврозоне Германия, Нидерланды, Франция и Австрия репатриировали (и перераспределили) золото в целях безопасности, сохранив при этом значительную часть своих активов на ликвидных рынках, например, в Лондоне. Кроме того, насколько нам известно, Германия, Франция и Швеция улучшили качество своих золотых слитков, которые не соответствовали существующим стандартам оптовой торговли, так что теперь весь их металл может быть продан мгновенно.
Наконец, что не менее важно, высказывания представителей европейских центральных банков о золоте стали абсолютно ясными и откровенными. Они заявляют, что «золото является опорой стабильности международной валютной системы» (Германия), «золото является отличным средством защиты от неблагоприятных факторов» (Италия), «золото ... считается основным средством сбережения» (Франция) и «может играть стабилизирующую роль ... в периоды структурных изменений в международной финансовой системе или глубоких геополитических кризисов» (Венгрия). Замечательные заявления от организаций, призванных гарантировать финансовую стабильность.
Центральный банк Нидерландов раскрыл тайну о стратегии в отношении золота
Когда я задал вопрос европейским центральным банкам о наличии юридического требования по выравниванию объемов золотых резервов, то два из них ответили, что такого обязательства нет. Это странно, учитывая очевидное выравнивание резервов за последние десятилетия и новые комментарии со стороны ЦБ Нидерландов.
В нижеследующем интервью представитель ЦБ Нидерландов объясняет, что их политика в отношении золота определяется в ходе консультаций со своим акционером - Министерством финансов Нидерландов. Идея о том, чтобы сбалансировать золотые резервы, впервые возникла в 1970-х годах и затем реализовывалась с начала 1990-х годов и до 2008 года. Намеки на эти действия могут быть найдены в решениях властей соответствующих стран ввиду отсутствия юридических требований к европейским центральным банкам в отношении балансировки резервов.
Мои запросы на основе закона о доступе к публичной информации в контексте этой темы, направленные в ЦБ Нидерландов, так и не дали результатов, поскольку этот ЦБ может не отвечать на такие запросы. Недавно я направил аналогичный запрос в Министерство финансов Нидерландов, чтобы выяснить, какие соглашения о политике в отношении золота были заключены правительствами на международном уровне. Как говорится, подождем-увидим их ответ.
***
Теперь приведем фрагменты интересного интервью с представителем ЦБ Нидерландов
Интервью с Аэрдтом Хубеном, директором по финансовым рынкам в ЦБ Нидерландов, которое провела Анна Дийкман из газеты «Het Financieele Dagblad». Ниже приводится перевод наиболее важной части беседы (вначале Дийкман делает несколько комментариев для слушателя в перерывах между словами Хубена):
Хубен: 612 тонн золота. Таков совокупный объем наших резервов. В настоящее время их стоимость составляет около 35 млрд евро, и, как и положено хорошему инвестору, мы диверсифицировали их по всему миру. Мы распределили его в четырех местах: около 30% находится в Нидерландах, чуть более 30% - в Нью-Йорке в Федеральной резервной системе, более 20% - в Канаде и 18% - в Лондоне.
История нашего золота уходит корнями в далекое прошлое. В конце XIX века наш банк начал накапливать золото, что было важно для создания доверия к нашей валюте.
Дийкман (комментарий): В то время Нидерланды поддерживали золотой стандарт. Это означает, что валюта была обеспечена золотом. Люди всегда могли обменять свои банкноты на золото. Такая система действовала до 1936 года. После Второй мировой войны была введена другая денежная система, основанная на золоте: Бреттон-Вудская. Более 40 стран договорились между собой, что их валюты будут иметь фиксированный курс по отношению к доллару. Доллар, в свою очередь, можно было обменять на золото по фиксированной цене.
Хубен: Голландский гульден был фактически привязан к золоту посредством доллара. Мы получали доллары, когда у нас был профицит, и теряли доллары, когда у нас был дефицит. И эти доллары можно было обменять на золото.
Дийкман (комментарий): Те профициты и дефициты, о которых говорит Хоубен, были связаны с международной торговлей. Нидерланды, как и другие страны, экспортировали больше, чем импортировали, и поэтому у нас был профицит.
Хубен: В результате профицита наши золотые резервы увеличились, то есть, мы получили больше долларов, которые мы затем конвертировали в золото. Мы постоянно спрашивали американцев: «Можете ли вы конвертировать наши доллары в золото?». Мы стали владельцами золота, которое находилось в Федеральной резервной системе в Нью-Йорке, и оно до сих пор хранится там.
Американцы несли убытки из-за своих торговых отношений. В конце концов, им стало невыгодно терять все больше и больше золотых резервов. В 1971 году президент Никсон объявил о выходе Америки из Бреттон-Вудской системы. К тому времени у нас было более 1700 тонн золота. Да, тогда у нас все было очень хорошо.
Дийкман: С 1970-х гг. золото не играло никакой роли в денежной системе. Но у нас и других стран были значительные резервы.
Хоубен: Прелесть золота в том, что его цена стабильна, и золото не может обесцениться. Это одна из причин, по которой центральные банки хранят его. Золото имеет внутреннюю стоимость, в отличие от доллара или любой другой валюты, не говоря уже о биткойне. Золото имеет ценность само по себе. Это ликвидный товар, его можно купить и продать практически в любой точке мира. Таким образом, это действительно выдающийся товар, на котором можно основывать систему обменных курсов [золотой стандарт].
Дийкман: Тем не менее, начиная с 1990-х годов мы продали значительную часть своего золота. Почему?
Хубен: Ну, я думаю, что как только вы перестаете привязывать свой обменный курс к золоту, исчезает одна из главных причин хранить это золото. Тогда вы можете спросить: почему мы все еще храним его? Почему именно золото, а не портфель акций, облигаций или что-нибудь еще? Существует ряд причин, которые делают золото очень привлекательным для центральных банков. Для центрального банка золото — это уверенность в завтрашнем дне. Оно всегда выполняло эту роль. Если нам когда-нибудь неожиданно придется создавать новую валюту или возникнет системный риск, то население может быть уверено в нашем ЦБ, потому что какие бы банкноты мы ни выпускали, мы можем подкрепить их той же стоимостью в золоте [золотой стандарт].
В 1970-1990-х гг. мы смотрели, сколько у нас золота и соответствует ли оно необходимым пропорциям. Это своего рода страховка от системного риска, и вопрос заключался в том, в какой степени мы должны продолжать страховаться от такого рода системного риска? Затем мы посмотрели, что делается в мире, что делают другие крупные центральные банки. Мы пришли к выводу, что у нас слишком много золота. Наш золотой резерв был сокращен примерно до среднего уровня по сравнению с крупнейшими европейскими странами, владеющими золотом.
Дийкман: Мы по-прежнему входим в первую десятку, по-моему, в мировом масштабе.
Хубен: Мы занимаем 7-е место. Да, по отношению к объему ВВП. Это прекрасная позиция.
Дийкман: Так как же вы тогда определяете, какая сумма является адекватной? Ведь 35 млрд евро не совсем соответствуют нашему ВВП, не так ли?
Хубен: В наших золотых резервах находится около 4% нашего ВВП. И это сопоставимо с соотношениями, которые зафиксированы у Франции, Германии и Италии.
Дийкман: Это норма какая-то?
Хубен: Я думаю, что, честно говоря, нормы не существует, поэтому невозможно объективно определить оптимальный уровень золотого резерва. Таким же образом дело обстоит и со страхованием, потому что вы не знаете, когда и в какой степени произойдет пожар и так далее. Конечно, это связано и с опасениями насчет будущих кризисов, со всевозможными неопределенными факторами. Я думаю, что мы, голландцы, просто хотим быть немного осторожными. Мы считаем, что хорошо иметь определенную часть активов центрального банка, вложенную в золото.
Дийкман: Ведь можно также сказать, что если это своего рода страховка, например, на случай краха финансовой системы или чего-то еще, то не следует ли иметь гораздо больше золота?
Хубен: Можно и так подумать. Я думаю, что текущего объема более чем достаточно, потому что если все рухнет, то стоимость этих золотых резервов подскочит до небес. Опять же, не обязательно полностью покрывать все наши активы. Как показывает опыт, полное покрытие необходимо только в той стране, где нет других механизмов поддержания доверия к центральному банку.
Дийкман: Например, такая страна, как Канада. По-моему, она продала все золото. Почему они так сделали?
Хубен: Почему Норвегия поместила все свои нефтегазовые доходы в специальный фонд, а не направила их в государственный бюджет, как это сделали Нидерланды? Это выбор, который был сделан на политическом уровне. Я считаю, что это очень важный момент. ЦБ Нидерландов принял свое решение не самостоятельно, а после консультаций с нашим акционером. А это, конечно же, Министерство финансов, с которым мы общаемся по поводу нашего баланса и рисков. А также по поводу золотых резервов, которые являются частью этого процесса.
