Материал книги Лоуренса Уайта, ученого из Университета Джорджа Мейсона (Вирджиния, США), под названием «Лучшая форма денег: золото, бумажные валюты или биткойн?» (изд-во Кэмбриджского университета, 2023 г.). Часть первая здесь, а вторая – тут, третья - здесь.
Конкуренция частных монетных дворов (продолжение)
Историк-нумизмат Эрнест Бабелон указывает, что в Меровингской Галлии (территория современной Франции, конец V – середины VIII века н.э.) конкуренция среди частных монетных дворов благоприятствовала честным и хорошо зарекомендовавшим себя предприятиям: «Тот, кто владеет золотом и серебром, и кто, вместо торговли слитками, находит более удобным и выгодным обменивать их на монеты, он относит их для чеканки к ближайшему чеканщику или к тому, чье имя славится лучшей репутацией в смысле честности. Отмечалось даже, что имели место странствующие золотых дел мастера и чеканщики: они путешествовали по разным местам для создания монет из золота, которое им приносили; они создавали монеты, качество которых гарантировалось их репутацией в более или менее широком географическом радиусе».
Тем не менее меровингская система страдала от «серьезных недостатков», имея «выдающиеся проблемы», поскольку народные массы часто не имели актуальной информации о пробе драгметаллов в монетах, которые они получали посредством обмена, а эта информация была бы необходима для дисконтирования некачественных монет в обмене. (Проблема с незнанием и злоупотреблениями наблюдалась с королевскими и церковными монетами, а также с продукцией частных монетных дворов). Учитывая ограниченный масштаб средств массовой коммуникации в V-VIII вв., даже лучшие из «монет, отчеканенных купцами, ювелирами или банкирами, с их фидуциарным характером, могли приниматься только в довольно ограниченной географической области», а именно там, где «эти торговцы вели свою деятельность и были всем знакомы в качестве честных людей». В случае с американскими частными дворами XIX века, газеты играли важную роль, быстро распространяя информацию о качестве различных частных монет.
В США было три региональных золотых лихорадки, во время которых функционировали частные монетные дворы: в южных Аппалачах в 1830-1851 гг., Калифорнии в 1849-1854 гг. и Колорадо в 1860-1862 гг. Темплтон Рид из Гейнсвилля, штат Джорджия, открыл первый частный монетный двор в США. Рид, к сожалению, переоценил чистоту используемого им золота. В письме в местную газету сообщалось, что в его монетах было слишком мало золота. Ему пришлось закрыть предприятие в течение трех месяцев. Семейный монетный двор Бехтлера в Резерфордтоне, штат Северная Каролина, напротив, приобрел репутацию компетентного и честного производителя, поэтому его деятельность продолжалась в течение двадцати лет, с 1831 по 1851 гг. Предприятие произвело более 3 млн тогдашних долларов в золотых монетах с номиналами в 1, 2,5 и 5 долларов, на которых был обозначен вес в гранах, а чистота – в каратах. Даже после того, как Монетный двор США открыл в 1835 году свой филиал в Шарлотте, штат Северная Каролина, добывающие компании продолжали приносить золото на монетный двор Бехтлера (расположенный примерно в 130 километров к западу от Шарлотты), что свидетельствовало о популярности их монет. Монетный двор Бехтлера закрылся тогда, когда местные рудники начали истощаться.
В 1837 году один турист рассказывал о монетном дворе Бехтлера так: туда «сельские жители» приносили «золотоносную руду», которую взвешивал Кристофер Бехтлер, записывая данные в своей бухгалтерской книге, а другим «он отдавал отчеканенные монеты» из золота, которое было принесено ранее, взимая при этом комиссию. Работа монетного двора была похожа на «деятельность деревенской мельницы, где мельник требует пошлину за произведенную им крупу». Доход монетного двора состоял из комиссии за очистку, пробировку золота (для определения пробы) и чеканку монет. Монетный двор Бехтлера взимал комиссию в 2,5% за пробировку и чеканку. Шахтер, принесший золото в количестве, достаточном для получения 102,5 долларов, получал 100 долларов в форме новых монет. Сертификация веса и пробы этих монет делала их более ценными в торговле, чем золотая пыль или руда, за которую можно было получить только 90 долларов по причине неопределенности относительно чистоты драгметалла.
Соответственно, частному монетному двору не было выгодно производить некачественные монеты для получения прибыли. Намеренный выпуск некачественных монет принес бы большую прибыль в пересчете на монету, но только до обнаружения этого мошенничества. Как в случае с Темплтоном Ридом, некомпетентность или мошенничество со стороны первых монетных дворов в Сан-Франциско были проблемой только с самого начала. Однако обнародование в местных газетах результатов независимой пробировки привело к тому, что честность оказалась главной стратегией в контексте максимизации прибыли.
В Калифорнии частные монетные дворы произвели 36 млн долларов в форме монет на протяжении 1849-1854 гг. Четыре из шести известных частных монетных дворов, созданных в 1849 году, чеканили некачественные монеты. Было обнаружено, что продукция Мормонского монетного двора (сделанная из калифорнийского золота, но отчеканенная в Солт-Лейк-Сити) оказалась недовесами, а монеты предприятия «Miners’ Bank» – в меньшей степени. Из-за этого рынок, конечно, не обвалился, но монеты-недовесы «быстро потеряли репутацию», а мормонские монеты «вообще нигде не принимались, как только обнаруживалась их некачественность». Монеты из «Miners’ Bank», в которых было на 1,5% меньше драгметаллов, чем было положено, принимались со скидкой в размере 20%. Монеты из обоих монетных дворов вскоре исчезли из обращения. Владельцы некачественных монет были вынуждены продавать их по стоимости фактического содержания драгметаллов себе в убыток.
Как только в газетах сообщалось о результатах проверки проб драгметаллов в монетах, торговцы отказывались принимать либо принимали их за бесценок, а владельцам монет приходилось отдавать их на переплавку и перечеканку другим монетным дворам. Плохие монетные дворы не просуществовали после 1850-х гг., чего не скажешь о двух хороших предприятиях («Moffat & Co.», скорее всего, превзошло по объему производства все остальные вместе взятые, так же, как и «Oregon Exchange Company»). Из пяти крупных частных монетных дворов, основанных в 1850-м году и позднее, только один («Baldwin & Co.») чеканил некачественные монеты и быстро закрылся. Остальные четыре были честными и компетентными в своей деятельности, причем три из них («Dubosq & Co.», «Wass, Molitor, & Co.» и «Kellogg & Co») чеканили монеты в больших количествах.
На предприятии «Colorado, Clark, Gruber & Co.» было отчеканено около 3 млн долларов в монетах, датированных 1860 и 1861 гг. Их монеты были довольно популярными, поскольку было известно, что у них была более высокая проба, чем у стандартных продуктов Монетного двора США.
В то время заниматься чеканкой монет можно было свободно, поэтому некачественные монеты часто появлялись в обращении. Однако надолго они там не задерживались. Торговцы и простые люди могли свободно отвергать плохие монеты либо просить за них меньшую цену, а из газет можно было узнать, какие монеты были некачественными. Плохие, некачественные деньги не вытесняли хорошие (полновесные) деньги. Юридически фиксированный обменный курс, необходимый для функционирования известного закона Грешема, в описанной ситуации отсутствовал. Все было как раз наоборот: хорошие деньги вытесняли плохие из-за большего удобства денег, которые использовались на основании номинала.
В 1855 году Монетный двор США открыл филиал в Сан-Франциско, куда добывающие компании могли приносить золотой песок для создания официальных монет без оплаты комиссии. Филиал Монетного двора заменил Пробирную палату США, которой руководила компания «Moffat & Co.» по договоренности с Министерством финансов США, и за которой наблюдал пробирный эксперт США. Пробирная палата закупала золотой песок и выпускала слитки только на сумму 50 долларов и выше, что намного превышало обычные объемы золота, необходимые для повседневной торговли. Филиал Монетного двора приобрел здание и оборудование у фирмы «Curtis & Perry», преемницы фирмы «Moffat & Co.». Производство официальных монет Монетного двора США субсидировалось, и только их принимали на таможне США в Сан-Франциско для оплаты импортных пошлин. Компания «Kellogg & Co.», последняя из частных монетных дворов, прекратила выпуск золотых монет вскоре после учреждения указанного филиала государственного монетного двора. Видимо, будучи незнакомым с американским опытом, Сиджвик, философ и политэконом из Кэмбриджского университета, писал в своем классическом учебнике «Принципы политической экономии» о высокой вероятности наступления хронического рыночного кризиса как следствия чеканки монет на частных монетных дворах: «Монеты в интересах общества должны быть, насколько это возможно, защищены от подделок и износу. Человек, купивший монету у производителя, чтобы использовать ее для обмена, а не для накопления, не будет побуждаться личным интересом к тому, чтобы стремиться к достижению совершенства в этих характеристиках монет».
Другие экономисты предсказали появление проблем из-за искушения извлечь прибыль на основе мошеннического обесценивания монет, которое может появиться в результате информационной асимметрии между монетным двором и простыми людьми. Однако в истории США эти проблемы были, скорее, преходящими, а не хроническими. Горняки, получавшие монеты, хотели без проблем их использовать в торговле и были заинтересованы в том, чтобы получить качественные монеты. Таким образом, заинтересованность людей в высококачественных полновесных монетах отразилась на деятельности частных монетных дворов. Частные монетные дворы, которые не производили монеты высокого качества, были вынуждены прекратить вскоре свою деятельность.
Логика Сиджвика предполагает, что никто не будет отвергать или не принимать по номиналу низкокачественные монеты. Любой человек с готовностью примет их за чистую монету, предполагая, что следующий человек, которому он предложит ее, сделает то же самое. Вероятность того, что следующий человек отвергнет либо проверит пробу драгметаллов в монете, считается незначительной. Однако, как свидетельствует история, люди в Калифорнии на самом деле отвергали некачественные монеты или же принимали их только по весу драгметаллов в них. Монетные дворы, которые производили некачественные монеты, вскоре сталкивались с нежеланием людей использовать их монеты, поэтому такие предприятия закрывались. Успешные частные монетные дворы, напротив, производили монеты, по крайней мере, столь же устойчивые к износу и защищенные от подделок, что и монеты, отчеканенные государством. Компания «Clark, Gruber, & Co.», например, сделала сплав в своих монетах крепче, обнаружив, что их более ранние монеты подвергались быстрому износу. Выпуск заслуживающих доверие монет, соответствующих стандартам, был единственным способом выжить на конкурентном рынке монет.
Частные депозитные счета и банкноты как средства обхода проблемы с обесцененными государством монетами
Монетному двору с государственной монополией, в отличие от монетного двора в конкурентной среде, не нужно беспокоиться в случае выпуска обесцененных монет о потере своих клиентов в пользу конкурирующего монетного двора. Средневековая Европа представляла собой пеструю картину из княжеств, городов-государств и епископств, каждое из которых, как правило, имело собственный монопольный государственный монетный двор. Обычные серебряные монеты обесценивались до разной степени в разных государствах, и степень обесценивания менялась с течением времени. Ученые сообщают, что в 1636 году французский королевский указ установил официальное соотношение между французским денежным стандартом и иностранными деньгами, где было перечислено не менее 38 зарубежных монет, которые находились в обращении по закону и фактически во Франции, и это только малая часть тех монет, которые на самом деле находились в обращении. В более ранние века существовало большое разнообразие монет мелких европейских князей, почти с бесконечными вариациями их веса и пробы.
Современное банковское дело возникло из деятельности по обмену монет, предоставляя торговцам возможность справиться с огромным количеством монет. Банкиры, занимающиеся обменом денег, предлагали платежную систему депозитов, выраженных в условных единицах с постоянным содержанием серебра. В противном случае торговец должен был иметь при себе монеты разной степени обесцененности и отслеживать обменные курсы между ними. Однако торговец выбирал банковскую систему. Он мог время от времени относить различные монеты, которые он накопил, к банкиру, меняющему деньги, который взвешивал их, оценивал их пробу и начислял торговцу соответствующее количество серебряных условных единиц (например, фламандских фунтов, старых полновесных фунтов Тура или необесцененных фунтов стерлингов) на депозитный счет. Позднее историки назвали эти стабильные учетные единицы серебра «призрачными деньгами», потому что под ними не подразумевались тогдашние обесцененные монеты. Так, частные деньги (банковские счета), а не произведенные государством деньги (обесцененные монеты), точно соответствовали фиксированному металлическому стандарту.
Как известно, межрегиональная средневековая торговля сосредотачивалась на нескольких торговых ярмарках, включая знаменитые ярмарки в Шампани XII-XIII вв., где купцы со всей западной Европы съезжались для обмена товарами. Таскать с собой мешки с золотыми и серебряными монетами во время путешествия с ярмарки на ярмарку было бы обременительно и рискованно. Поэтому торговцам было легче путешествовать и заключать сделки, вместо этого изменяя баланс на счетах у банкиров, которые также посещали ярмарки. Купец из Генуи мог открыть счет в своем родном городе, внося на него местные генуэзские монеты и получая баланс на счету, выраженный в серебряных единицах. Затем на ярмарке он мог удобно совершать сделки или получать платежи, выраженные, например, в монетах Прованса (содержание серебра в которых было известно), посредством записей на банковском балансе. Торговец увеличивал или уменьшал баланс своего счета в зависимости от отношения суммы продаж к сумме покупок. Или же он мог иметь отрицательный баланс, занимая у своего банкира деньги для покрытия покупок на одной ярмарке, возвращая выручку от продаж на следующей ярмарке. Банкиры проводили межбанковские платежи и урегулировали отношения между собой после окончания ярмарки. За счет взаимозачета входящих и исходящих платежей, расчет происходил практически без использования металлических денег.
К XVIII веку лишь у немногих домохозяйств имелись банковские счета даже в самых процветающих странах Европы или Северной Америки. Счета были в основном у коммерческих фирм и богатых людей, которые тратили и получали большие суммы денег. Банкноты и вклады, приносящие проценты, стали популярны в Лондоне среди банкиров-ювелиров в конце XVII века. Впервые именно в Англии и Шотландии XVIII века деньги частных банков стали все более популярной альтернативой использованию монет для розничной торговли и оплаты труда. Частные чековые депозиты и банкноты заняли важную роль в платежной системе. Банкноты в значительной степени вытеснили монеты там, где их номиналы совпадали. (Иногда власти запрещали частные банкноты ниже определенной суммы).
Широкое использование банкнот и банковских счетов стало распространенным с появлением розничных коммерческих банков, которым доверяло население. Как отмечали Милтон Фридман и Анна Шварц: «Исторически сложилось так, что производители денег завоевывали доверие, обещая конвертируемость в самые распространенные деньги, в основном, в монеты. Можно привести много примеров довольно успешных производителей частных денег, конвертируемых в монеты».
Коммерческое банковское дело и деньги, выпускаемые банками, стали распространенной практикой в разных странах на протяжении XVIII и XIX вв. В американских колониях, которые стали затем США, не было коммерческих банкнот в обращении (хотя некоторые колониальные власти время от времени выпускали в обращение кредитные обязательства) до открытия Банка Северной Америки в 1782 году. К 1800 году было уже 29 коммерческих банков, а к 1830 году – 382 банка. В 1832 году стоимость коммерческих банкнот в обращении в 3 раза превышала оценочную стоимость монет в обращении. В колониях, которые впоследствии стали Канадой, между 1817 годом (открытие Банка Монреаля) и 1850 годом, как пишет Джеймс Пауэлл, «банкноты хорошо принимались публикой и стали основным платежным средством в Британской Северной Америке. Это помогло частично решить проблемы, связанные с наличием в обращении широкого спектра иностранных монет с разными характеристиками».
В Швейцарии монеты в 1850 году по-прежнему составляли около 87% денег, которыми располагало население, но этот показатель снизился до 7% к 1906 году при свободном режиме функционирования банковского дела. (Швейцарский национальный банк был создан в 1907 году). Количество депозитов выросло примерно на 74% по сравнению с 7%, а количество банкнот в обращении повысилось до 19% по сравнению с 6%. Совокупный банковский баланс вырос в 6% раз за этот период.
Распространение банковских денег было самым значительным достижением в развитии платежных технологий со времен появления монет. Банкноты и банковские счета стали использоваться чаще, чем полновесные монеты, поскольку сравнялись или даже превзошли монеты из драгметаллов по традиционным характеристикам средств обмена (портативность, долговечность, делимость и узнаваемость).
Продолжение следует…
Долгожданная новинка 2023 года - новый Золотой червонец «Сеятель» - уже в Золотом Монетном Доме!
